— У меня вопрос ко всем членам государственной думы и к членам совета федерации, — интересовался Соловьев, — а вы не замечаете, какой у нас сейчас курс в стране?

И дальше его разорвало, как шаблон:

— Что такого случилось, что сейчас такой курс?! – взревел он. — Да, над нами уже вся заграница смеется, потому что одна из трех самых слабых валют у нас рубль!!

В этот момент начало казаться, что мужчина 23 февраля 22 года поскользнулся на банановой кожуре, ударился головой, потерял сознание и очнулся только надысь. Глядь, а рубль-то упал. И, вот, он такой смотрит на рубль и недоумевает: что же случилось? Жена молчит, друзья молчат – все стыдливо прячут глаза. Он бегом в Останкино, но и там никто ничего не рассказывает. И, вот, он выскакивает в эфир и просит ему объяснить, что, собственно, произошло. В принципе, как версия, сойдет… Но, блин, он же не впадал ни в какую кому. Все полтора года Владимир Рудольфович был в сознании.

Он каждый день торчал в телевизоре, ездил на передок, любил вагнеров и стращал весь мир бомбами. То есть, он не может не знать, почему валится рубль.

— Может, машинист поезда сошел с ума? – спрашивал Соловьев. – А мы такие сидим в поезде и просто говорим: «Кажется, машинист сошел с ума»? И ничего не делаем. Должна же быть система контроля!

Машинист сошел с ума?

Система контроля за машинистом?!

Батюшки! По нынешним временам, это аттракцион неслыханной смелости. Вызов и безрассудство. В последний раз такие отчаянные речи произносили только Пригожин с Гиркиным. Первый, когда обозвал дедушку «конченым мудаком», а второй, когда назвал его «трусливым бездарем». В итоге, как мы помним, Пригожина послали на картошку, а Гиркин сел в тюрьму. Но, чу, Рудольфыч делает в воздухе сальто-мортале, и оказывается, что под машинистом он имел в виду вовсе не машиниста, а кондуктора. В общем, оказывается, что в падении рубля, по версии Владимира Рудольфовича, виноваты ни Путин, ни война, ни санкции, ни мировая изоляция, а… Центробанк.

— Долбаный Центробанк! – вскрикивает голос России один. – Всю страну на уши поставил и даже не объясняет, какого хрена курс так скачет!

Вот! Вот же он снова просит объяснить. А Центробанк не объясняет.

Как говаривал Мишка Япончик, шикарный вид. Это же, как обвинять в высокой температуре градусник или винить дантиста в том, что во время драки тебе выбили зубы.

Полез такой махаться, схлопотал несколько раз по сопатке, зубов с каждым ударом становится меньше, и тут ты такой:

— Не понимаю. Может, кто-нибудь мне объяшнит, что проишходит с жубами?! Надо мной уже вше шошеди шмеются. Может, глав врач штоматологии шошел ш ума?

Хотя, фиг его знает. После того, как Соловьев пофонтанировал с телеэкрана, Центробанк собрал-таки совещание, в ручном режиме увеличил какую-то ставку и, вуаля, рубль начал делать вид, что оживает. Был меньше ста, стал больше девяноста. Оказывается, так можно было. Осталось понять, что им мешает собираться так каждый день. Через неделю, глядишь, можно будет отрапортовать, что рубль стал главной валютой мира. И будет нам счастье.

Александр Фукс